Винаверове крушке крустуменка и бергамка и ријеч-двије поводом њих

Abstract

Рад се бави именима крушака крустуменка и бергамака посвједочених у једном Винаверовом преводу, њиховом творбено-семантичком структуром и питањем поријекла. Надаље, унеколико се прати талас ширења воћака западноевроспског поријекла на штокавском тлу с којим је скопчан процес адаптације њихових имена у српском језику.

Фруктовые деревья западноевропейского происхождения получили распространение в начале XIX века, а их сильнейшая волна охватила штокавскую территорию во время Австро-Венгерской монархии (1867–1918). Их имена (преимущественно немецкого происхождения) тем или иным способом поддались процессу словообразовательноемантической адаптации в сербской языковой среде. Сербизирование специальных садоводческих терминов характернo для отдельных авторов наших садоводческих справочников конца XIX и первой половины XX вв. (Тодоровича, Лукмана, Бубича), тяготевших к адаптации многочисленных имен фруктовых деревьев и к творческому включению в уже существующий садоводческий лексикон. Проявив наклонность к языковому созиданию в переводе сатирического романа Рабле La vie de Gargantua et de Pantagruel, Винавер по иностранному образцу создал имена груш крустуменка и бергамка. Это индивидуальные лексические создания – их можно привести в тесную связь с адаптированными иностранными именами в прежней сербской садоводческой литературе. Имена Винавера с именами в упомянутых справочниках объединяет один языковой дух – дух, который опирается творчески на традиционную сербскую садоводческую номенклатуру, возникшую до распространения фруктовых деревьев западноевропейского происхождения и их имен на штокавской территории.