Прилог истраживању руско-српских веза у црквеном и дворском сликарству и градитељству кроз опусе руских емиграната у Србији између два светска рата: примери преузимања руских модела

Abstract

Russian-Serbian cultural connections in a broader sense, represented through direct parallels in Russian and Serbian sacral painting, architectural decoration, sacral interior design and phenomenа in court art canons of the last Romanov’s and Karađorđević’s dynasties are insufficiently researched. By using the concrete monuments, mostly in Russian style, Russian symbolism and Art Nouveau, but also the court canon at the turn of the century in Russia through the works of Russian emigrants after the October revolution in Serbia during the 1920s and 1930s, the use of Russian pictorial features and cultural models adapted to Serbian demands is going to be demonstrated.

Руско-српске културне везе у ширем контексту представљене су кроз до сада мало проучаване, директне паралеле у руском и српском црквеном сликарству, архитектонском украсу, опремању црквених ентеријера и појаве у дворској уметности и протоколу последњих Романова и Карађорђевића. На примерима конкретних споменика, углавном руског стила, руског симболизма и ар нувоа, али и дворског протокола с краја 19. и почетка 20. века у Русији и кроз деловање руских емиграната после Октобарске револуције у Србији током двадесетих и тридесетих година 20. века, илуструје се преузимање руских ликовних решења и културолошких модела који се прилагођавају потребама српских поручилаца.

В тексте представлены русско-сербские связи в обобщенном смысле, вопервых в области церковной живописи, на примерах архитектурной декорации и интерьеров храмов, но и дворцового убранства и архитектуры времен последних Романовых и Карагеоргиевичей на фоне деятельности художников-русских эмигрантов после Октябрьской революции в Сербии, то есть в Югославии. На основании малоизвестных параллелей в русском и сербском церковном искусстве, на примерах определенных памятников конца XIX и начала ХХ веков в России (Владимирский собор в Киеве, Спас на крови и Спас-на-водах в Петербурге, Русский городок в Царском селе и т.д.) и 20-ых и 30-ых годов XX века в Сербии (церковь Святого Георгия на Опленaце, Дворец на Дедине, саборы в Шабaце, Крагуевaце, Смедерево и т.п.), иллюстрировано перенимание русских художественных образцов и их приспособление к потребностям сербских заказчиков, на пример, в деятелности инженера Сергея Николаевича Смирнова. Кроме того, что живописцы эмигранты (мастера Опленaца, Андрей Василевич Бищенко и др), опирались на опыт исследования русского искусства средневековья, использовали модели русского стиля модерн и символизма (во первых работы Виктора Михаиловича Васнецова), и что создавались копии русских оригиналов в сербской среде, более значительно было перенесение духовной атмосферы русской культурной среды конца XIX и начала XX веков в сербскую и их взаимное проникновение. В обоих случаях выдвигались законность пребывания на троне династий и изучались общие для Сербии и России средневековые, византийские, православные корни государственности, церкви и культуры, которые вновь укрепились деятельностью художников-русских эмигрантов.